— Они не будут учиться. Они будут учить, — улыбнулся я, удивляя жену с ног до головы.
Прежде чем заняться делами внешними, я собирался сначала наладить внутренние. Поиски чем заняться, знакомство с новой страной, деловые встречи — всё это, безусловно, хорошо, но в тылу процессы тоже должны идти. Не одни, так другие. Если чем-то заняться нельзя здесь и сейчас, то это не значит, что сам ресурс должен лежать без дела.
— И ты мне об этом не говорил⁈
— Мы не знали, как и чем встретит нас эта страна.
— Значит, расскажешь за ужином! Иначе «Континенталю» придётся всё-таки что-то делать с твоими останками, несносный хитрец!
— Обязательно. А пока давайте разберемся с вещами и закажем что-нибудь перекусить. Наше путешествие завершилось.
Открыв портал взмахом руки, я и Мао Хан шагнули сквозь него, созывая наших молодых, красивых и очень китайских подопечных. Необходимо было перенести в «страну» имущество княгини, которого, кстати, было прискорбно мало. У меня самого оставалось всего четыре костюма, столько же пар обуви, небольшой арсенал и… всё. Недавнее покушение (подрыв моего особняка) оставило меня почти безо всего.
Столько дел, столько дел… Но, прежде всего, главное. То, что я откладывал с момента, когда закрутилось с императрицей, её ручным князем и приёмом, на котором мне изволилось смачно плюнуть прямиком в душу всему русскому дворянству, выставив привычную им куртуазность как слабость и подлость.
Прошагав через холл оккупированного китаянками музея, я вышел из здания к охраняющим его гоблинам, а через минуту, с их помощью, уже стоял перед мрачным зеленокожим крепышом, рассматривающим меня как врага народа. Впрочем, именно таковым меня местные жители и считали, после того как я начал относиться к ним как к не имеющим права голоса кускам мяса (после их предательств, подстав и увиливаний).
— Вот вам одна хорошая новость — моя жена беременна, снова, — сухо сообщил я гоблину в мундире, — А теперь к плохим. Я хочу, чтобы вы в течение недели подготовили мне быстрый и безопасный транспорт, плюс небольшой отряд сопровождения, который будет выполнять все мои приказы молча и сразу, какими бы они не были. Также мне потребуются подробные карты мира и всех крупных городов Гарамона. Не пытайтесь меня обмануть с этим — я уже получил ваши учебники. Не получится. Все понятно?
— Что ты… задумал? — гоблины, при всех своих дипломатических талантах, вежливостью не отличались.
— Что я задумал, то и осуществлю! — отрезал я, — Мог бы дать слово, что ваша раса не пострадает от моих планов и действий, но не дам. Вы не заслуживаете подобного обращения. Исполнять! Хотя нет, стой, есть кое-что еще…
Глава 2
Америка. В городах стоят тридцатые-с-Земли, только вместо Великой депрессии война фракций за влияние. За городами, на привольных прериях, медленно поглощаемых цивилизацией, цветет Дикий Запад. Не очень дикий, не сравнить с тем, о котором я прочел в хрониках, любезно предоставляемых отелем, но еще довольно опасный и, опять же, полностью повторяющий городские дела. Вялотекущая война фракций целой кучи баронов. Их тут много.
Страна была пирогом, который пытались поделить очень многие. Пытались вяло, потому что дядюшка Сэм, наученный горьким опытом прошлого, установил жесткие правила для разборок. Те, кто не соблюдал эти правила — сокрушались внезапным и болезненным штурмом со стороны прекрасно обученных и экипированных неизвестных, не затрудняющих себя сбором доказательств или поисками свидетелей. Все знали, кому принадлежат эти отлично дрессированные вояки, но правительство всё отрицало.
— Как видите, наша встреча в самом ближайшем будущем была неизбежна, дорогой князь Дайхард. Думаю, нет никакой нужды мне объяснять предпосылки.
— Понимаю, сэр Сандерс. Поэтому повторю те же самые слова, которые произнес в присутствие императорской семьи Руси — я не собираюсь в том или ином виде продавать силовые доспехи или производные к ним. Не собираюсь оказывать консультации, создавать ремонтные и обслуживающие цеха… и так далее, тому подобное. Можете с чистой совестью уверить в этом Совет Герцогов.
— Это несколько не то, что они хотели бы услышать…
— Но то, что услышат. Если ваша страна заинтересована в приобретении и использовании моих доспехов, то ей придётся иметь дело непосредственно с императором Руси. Не со мной.
— При всем уважении, ваше сиятельство, но скорее всего, эти слова вам придётся повторить во Дворце Свободы, — допустил в своем голосе чуточку давления молодой джентльмен, представившийся виконтом Сандерсом и официальным представителем властей Объединенной Америки.
— Если мне поступит приглашение посетить ваш знаменитый дворец, то я туда загляну. И повторю, — кивнул я.
— Что же, тогда я откланяюсь, ваше сиятельство, — определенно разочарованный виконт встал.
— Еще одну минуту вашего времени, виконт, — я отпил кофе. Убедившись, что американец сел назад и приготовился слушать, я продолжил, — Поверьте, я прекрасно понимаю, насколько в балансе этой страны важен статус-кво. Конечно, Совет Герцогов жаждет изменить сам баланс в свою пользу, а для этого нужно приобрести наиболее совершенные марки доспехов, но будем откровенны — у вас на подобное нет денег. Прежде, чем вы возразите, позвольте уточнить одну маленькую деталь — не существует никаких мифических доспехов, кратно лучших, чем предлагаемые моей империей «увальни», следовательно, любая попытка завоевать, скажем так, мою лояльность — обречена на провал. Я могу быть изобретателем этой технологии, но не являюсь владельцем сборочных линий. Иначе бы меня из страны просто не выпустили. Дайхарды не могут покрыть потребностей ни одного государства.
— Откровенность за откровенность, ваше сиятельство, — Сандерс поджал губы, — Вас считают опасным потому, что вы можете, вольно или невольно, поспособствовать открытию нового предприятия. Под давлением внешних обстоятельств. Вы же не будете вечно сидеть в этом прекрасном отеле.
— Я Истинный Князь, владелец мира Гарамон, — отрезал я, — А значит, там, где я изволю находиться, пребывают также шестьдесят четыре тяжелых доспеха марки «бегемот» и несколько тысяч бойцов, вооруженных легким стрелковым оружием. Разговаривать со мной с позиции силы будет являться полным идиотизмом.
Одна из причин моего выбора Америки как места, где можно жить — в откровенной слабости центральной власти. Не слабости как таковой, а в том, что Совет Герцогов был вынужден постоянно отыгрывать корову, застрявшую в бомболюке. Их силы были раздерганы по всей стране, постоянно гася заварушки и этнические конфликты, давя поднимающие голову новые образования и разрушая альянсы. Страна медленно, очень медленно распрямлялась от ранней вольницы, напрягая для этого все силы. Виконт знал, что большинство государств устраивает такое положение Америки, он знал, что я знал, а я знал, что Совет Герцогов знает, почему такой как я прибыл к таким как они.
Поэтому, как ни странно, мы и разойдемся миром. Меня даже не позовут никуда, потому что если я буду вынужден нахамить Герцогам, то они не смогут это проглотить друг при друге.
Политика.
Глядя в спину уходящему виконту, я дохлебывал кофе, не ощущая ни малейшего желания покидать уютный ресторан «Континенталя». Слишком много дел, слишком неизвестное окружение. Прав был Петр Васильевич, очень прав! В Санкт-Петербурге было две беды и опасности — Красовский и Дайхард. Там было уютно и спокойно. А здесь… виконт же первая ласточка, пусть и самая крупная. Рыбки помельче обязательно приплывут, не могут не приплыть. Возможности индустрии Петра Третьего пока весь мир не удовлетворяют, а китайские поделки на черном рынке появляются всё чаще и чаще, тревожа народ.
— Что-нибудь еще, ваше сиятельство? — ненавязчиво спросил образовавшийся около меня официант.
— Если только совет, где можно раздобыть себе гида, — вздохнул я, рассеянно рассматривая пустую чашку.
— Вы имеете в виду компетентного и разносторонне информированного профессионала со связями, способного и желающего оказать вам всю доступную поддержку в начинаниях… или же просто нужен водитель мобиля, знающий этот город и его историю? — удивил меня официант.